У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
А вот интересный вопрос: можно ли быть предельно честным и серьезным, но без лишней патетики и пошлых высказываний?
И почему, когда пытаешься избежать пошлых и заезженных слов, начинаешь скатываться на грубость и цинизм? Короче, когда понимаешь, что "ялюблютебя" неуместно в силу нелепости этой самой, затертой до дыр фразы, как выразить все эти эмоции, не сводя к: "Я хочу тебя выебать"?
Ох, великий и могучий, насколько же ты беден для любви...
Нежность накатывает волнами морского прибоя, зелеными, усеянными солнечными бликами (как твои глаза - зеленые с желтыми пятнами), солеными (это сравнение я пропущу, дабы не смущать аудиторию), успокаивающими и неотвратимыми.
Мы сидим поздней ночью на качелях, молча и почти неподвижно - усталость от прошедшего дня берет свое. Ветер треплет волосы, шуршат шины проезжающих мимо автомобилей, я ощущаю твое дыхание затылком, твои пальцы - ребрами слева, под грудью, твои тепло и сердцебиение - спиной. Я не подбираю слова, просто думаю обо всем сразу, одним потоком: я хочу тебя, я хочу с тобой трахаться, я хочу любить тебя всю ночь, все оставшееся лето, всю осень и даже дольше (как бы в запале не подумать и не брякнуть "всю жизнь"), я хочу переночевать самые длинные ночи, чувствуя твою ладонь на своей пояснице - ибо это самое уютное ощущение из всех, что я знала. Хочу продолжать ночные беседы обо всем, переворачиваться на живот, ставить подбородок тебе на грудь, вскидывать бровь и с хохотом откатываться обратно, хочу продолжать эти странные перемещения относительно друг друга, повторяющие в миниатюре движение в солнечной системе, продолжать обходить тебя, обнимать со спины, вставать на цыпочки и целовать в седьмой позвонок, продолжать прижиматься к твоей груди спиной, когда мы стоим на ветру, продолжать осторожно ощупывать сухими теплыми ладонями твое лицо - так, как это, возможно, делал бы слепой. И раз за разом с гулким звуком ронять собственное сердце куда-то в район низа живота, когда ты ловишь эту ощупывающую ладонь на своем лице и целуешь - в самую середину.
И почему, когда пытаешься избежать пошлых и заезженных слов, начинаешь скатываться на грубость и цинизм? Короче, когда понимаешь, что "ялюблютебя" неуместно в силу нелепости этой самой, затертой до дыр фразы, как выразить все эти эмоции, не сводя к: "Я хочу тебя выебать"?
Ох, великий и могучий, насколько же ты беден для любви...
Нежность накатывает волнами морского прибоя, зелеными, усеянными солнечными бликами (как твои глаза - зеленые с желтыми пятнами), солеными (это сравнение я пропущу, дабы не смущать аудиторию), успокаивающими и неотвратимыми.
Мы сидим поздней ночью на качелях, молча и почти неподвижно - усталость от прошедшего дня берет свое. Ветер треплет волосы, шуршат шины проезжающих мимо автомобилей, я ощущаю твое дыхание затылком, твои пальцы - ребрами слева, под грудью, твои тепло и сердцебиение - спиной. Я не подбираю слова, просто думаю обо всем сразу, одним потоком: я хочу тебя, я хочу с тобой трахаться, я хочу любить тебя всю ночь, все оставшееся лето, всю осень и даже дольше (как бы в запале не подумать и не брякнуть "всю жизнь"), я хочу переночевать самые длинные ночи, чувствуя твою ладонь на своей пояснице - ибо это самое уютное ощущение из всех, что я знала. Хочу продолжать ночные беседы обо всем, переворачиваться на живот, ставить подбородок тебе на грудь, вскидывать бровь и с хохотом откатываться обратно, хочу продолжать эти странные перемещения относительно друг друга, повторяющие в миниатюре движение в солнечной системе, продолжать обходить тебя, обнимать со спины, вставать на цыпочки и целовать в седьмой позвонок, продолжать прижиматься к твоей груди спиной, когда мы стоим на ветру, продолжать осторожно ощупывать сухими теплыми ладонями твое лицо - так, как это, возможно, делал бы слепой. И раз за разом с гулким звуком ронять собственное сердце куда-то в район низа живота, когда ты ловишь эту ощупывающую ладонь на своем лице и целуешь - в самую середину.