Кошмарный сон, который заставил задуматься: Человек, которого я знаю, как очень сильного, и физически, и характером, попадает в некую ситуацию, в которой его избивают, жестоко, страшно, до состояния, в котором он вынужден умолять остановиться. И я, стоящая в стороне, также умоляю этих людей остановиться (голос срывается, я не слышу себя). Когда они уходят, я сажусь на землю рядом с человеком, и он ложится грудью поперек моих колен. Я знаю, что ему очень больно, и что это травмы, которые ведут к инвалидности, как минимум. Очень много крови. Человек сбивчиво дышит. Я боюсь к нему прикоснуться. Вижу эту вздрагивающую спину и испытываю нечто среднее между отвращением, ужасом и паникой. Проснулась в слезах.
Самомассаж. Цепляешь на спину специально обученную хрень, включаешь и... пытаешься удержаться на стуле, ибо она вибрирует. Но спине вроде стало получше.
Доброй ночи тебе, да и мне - не бденья. Доброй ночи стране моей для сведенья личных счетов со мной пожелай оттуда, где, посредством верст или просто чуда, ты превратишься в почтовый адрес. Деревья шумят за окном, и абрис крыш представляет границу суток... В неподвижном теле порой рассудок открывает в руке, как в печи, заслонку. И перо за тобою бежит в догонку.
Не догонит!.. Поелику ты - как облак. То есть, облик девы, конечно, облик души для мужчины. Не так ли, Муза? В этом причины и смерть союза. Ибо души - бесплотны. Ну что ж, тем дальше ты от меня. Не догонит!.. Дай же на прощание руку. На том спасибо. Величава наша разлука, ибо навсегда расстаемся. Смолкает цитра. Навсегда - не слово, а вправду цифра, чьи нули, когда мы зарастем травою, перекроют эпоху и век с лихвою.
У меня подкидыш объявился в подъезде. Щенок, черный, немного пыльный, по виду месяца два, пол у собак определять не умею. По породе - видимо где-то в роду наследил спаниель, но я не уверена, так как в собаках совсем не разбираюсь. Жывотное доверчивое и лезет гладиться, поэтому сфотографировать его удалось не очень хорошо. Очень дружелюбный и очень несчастный. Взять на передержку не могу - семья и кошки не оценят.
Я умру, говорят, мы когда-то всегда умираем. Съезжу на дармовых, если в спину сподобят ножом, — Убиенных щадят, отпевают и балуют раем... Не скажу про живых, а покойников мы бережём.
В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок — И ударит душа на ворованных клячах в галоп! Вот и дело с концом: в райских кущах покушаю яблок, Подойду, не спеша — вдруг апостол вернёт, остолоп?
...Чур меня самого! Наважденье, знакомое что-то: Неродивший пустырь И сплошное ничто — беспредел. И среди ничего возвышались литые ворота, И этап-богатырь — тысяч пять — на коленках сидел.
Как ржанёт коренник — [укротил] его ласковым словом, Да репей из мочал еле выдрал и гриву заплёл. Пётр-апостол, старик, что-то долго возился с засовом, И кряхтел, и ворчал, и не смог отворить — и ушёл.
Тот огромный этап не издал ни единого стона — Лишь на корточки вдруг с онемевших колен пересел. Вон следы пёсьих лап... Да не рай это вовсе, а зона! Всё вернулось на круг, и распятый над кругом висел.
Мы с конями глядим: вот уж истинно — зона всем зонам. Хлебный дух из ворот — это крепче, чем руки вязать! Я пока невредим, но и я нахлебался озоном, Лепоты полон рот, и ругательства трудно сказать.
Засучив рукава, пролетели две тени в зелёном, С криком: «В рельсу стучи!» пропорхнули на крыльях бичи. Там малина, братва, нас встречают малиновым звоном! Нет, звенели ключи... Это к нам подбирали ключи.
Я подох на задах — на руках на старушечьих дряблых, Не к Мадонне прижат, Божий сын, а — в хоромах холоп. В дивных райских садах просто прорва мороженных яблок, Но сады сторожат — и стреляют без промаха в лоб.
Херувимы кружат, ангел окает с вышки — занятно. Да не взыщет Христос — рву плоды ледяные с дерев. Как я выстрелу рад — ускакал я на землю обратно, Вот и яблок принёс, их за пазухой телом согрев.
Я вторично умру — если надо, мы вновь умираем. Удалось, бог ты мой, — я не сам, вы мне пулю в живот. Так сложилось в миру — всех застреленных балуют раем, А оттуда — землёй, — бережёного Бог бережёт.
В грязь ударю лицом, завалюсь после выстрела набок. Кони хочут овсу, но пора закусить удила. Вдоль обрыва с кнутом по-над пропастью пазуху яблок Я тебе принесу, потому — и из рая ждала.
Простая истина... Представим, что мужчину и женщину разделяют двадцать шагов. Так вот, ты должна сделать свои десять шагов и остановиться. Если он там тебя не встретил, не делай одиннадцатого — потом придется делать двенадцатый, тринадцатый — и так всю жизнь. Каждый должен сделать свои 10 шагов.
"Уберите ваш банан" и другие советы сексописателям 10 советов желающим писать про секс
1.Все помнят, что писать надо про то, о чем знаешь по собственному опыту? Так вот, не пишите про секс. Нет такого занятия - "секс", не бывает никакого секса, нормальные люди никогда не занимаются сексом, и вы тоже не занимаетесь. Секс придумали сексопатологи, они же им и занимаются, нежно потирая свои дипломы до наступления интеллектуальной эякуляции. Остальные люди трахаются, тискаются, нежничают, ласкаются, совокупляются, любятся, ебутся или вообще обходятся без глаголов. Поэтому - пишите, пожалуйста, о том, чем привыкли заниматься лично вы. О трахе, о ебле, о любви, о тисканье, - только не о "сексе". Нет такого занятия - секс.
читать дальше2. С самого начала решите, зачем вы пишете эту сцену. Чего вы хотите добиться этим от читателя? Чтобы лучше определиться, представьте себе шкалу: на одном конце - "чтобы читатель прочел и кончил", на другом конце - "чтобы мой сюжет получил развитие путем рефлекси по поводу сексуального поведения героев". Мысленно поставьте на шкале десять засечек (ну, скажем, вторая - "чтобы читатель прочел и кончил, если будет помогать себе руками", девятая - "чтобы моя героиня, наконец, отстала от моего героя на пятнадцать минут", - ну, и все, что между ними). Поймите, к какому концу шкалы вы склоняетесь.
3. Если вы хотите, чтобы читатель испытал сексуальное возбуждение, - дайте ему возможность подстроить под ваш текст свои фантазии. Это означает - минимум конкретики, максимум тактильности. Сосредоточьтесь не на позах, а на телесных ощущениях (об этом мы еще поговорим). Позы читатель сам придумает. Если вы хотите, чтобы читатель не столько испытал сексуальное возбуждение, сколько разобрался в сложных характерах ваших героев, - сосредоточьтесь на том, о чем они думают (вы не поверите, но некоторые люди во время секса думают; мы сами видели!)
4. Если уж вам так хочется писать про позы (может, вы математик и защищали диссертацию по теме "Частные эвристики как условие включения учащихся в поисковую деятельность на уроках стереометрии"), - не пишите про переживания. Если вам так уж хочется писать про переживания (может, вы девочка) - не пишите про позы. Если автор пытается писать и про позы, и про переживания, то, за редчайшими исключениями, текст напоминает опиасние какого-то нехорошего медицинского эксперимента ("Он поставил ее раком, и у нее внутри все затрепетало", - Господи, помилуй! Фибрилляция сердечных желудочков! Четыре лидокаина! Мы ее теряем! Мы ее теряем!!!)
5. Постарайтесь обойтись без трюизмов. Некоторые вещи читатель понимает сам. "Он ввел в нее член", "Она обняла его ногами", - да уж небось, ввел, и, небось, обняла, чего там. Вы что, протокол составляете?
6. Глаголы - ваши лучшие друзья. Существительные - ваши худшие враги. Писать про секс глаголами сложнее, зато писать про секс существительными в русском языке почти невозможно, если, конечно, речь не идет о комической репризе. Человек может наклониться, расслабиться, вздохнуть, откинуться, прижаться, выгнуться, сжать зубы, разжать зубы и так далее. Член может только встать или не встать. Вагина и того не может.
7. Повторяем: член может только встать или не встать. Член НЕ МОЖЕТ делать почти ничего из того, что вы любите ему приписывать. Член не может "задвигаться", "пожелать", "отпрянуть", "податься вбок" или "рвануться вперед", "прислушаться", "внезапно ожить" или, хуже того, "взорваться". Если, конечно, вы не пишете хоррор про член. Если вы пишете хоррор про член - респект и уважуха. Реально, респект и уважуха.
8. Пожалуйста, не трогайте клитор. Оставьте в покое клитор. Его и в реальной-то жизни мало кто умеет толком задействовать, не говоря уже - в тексте. Мы знаем, что вы хотите написать про клитор только для того, чтобы доказать читателю: вы знаете, что клитор есть. Мы советуем решить эту задачу в предисловии. Так и написать: "Дорогой читатель! Я знаю, что клитор - есть. Ха-ха!" Читатель поверит вам на слово. С этого момента, пожалуйста, оставьте клитор в покое. Спасибо.
9. Ради всего святого, не описывайте белье ради белья. Хотите рассказать про красный лифчик с черным кружевом - не пишите "на героине был красный лифчик с черным кружевом" (кстати, что у нее со вкусом? Она что - в СССР выросла?) Иначе текст начинает напоминать девичьи сочинения за седьмой класс: "У нее были длинные-предлинные золотые волосы, синие глаза, алые губки и зеленые бантики". Если все это (длинные-предлинные золотые волосы, синие глаза, алые губки и зеленые бантики) не относится к гениталиям героини (или героя) - не пишите об этом вообще. Хотите дать какие-то комментарии по поводу внешности и антуража - присобачивайте их к действию ("Он осторожно поцеловал узкий розовый след, оставленный у нее на плече узкой розовой бретелькой").
10. Напоследок - несколько советов по вопросам жанрового разнообразия. Нет, не литературного. - Хотите знать, как написать хорошую BDSM-сцену? Пожалуйста: в хорошей BDSM-сцене ничего не происходит. Вообще. Главное в BDSM - моменты ожидания действия. Уберите у героя банан из попы, это не сцена, а трэш. - Хотите знать, как написать хорошую лесбийскую сцену? Пожалуйста: хорошая лесбийская сцена ничем не отличается от любой хорошей эротической сцены. Так что если вы думаете, что можно сказать читателю: "Смотри, чувак, - тёлки!", а дальше халтурить, то сами вы тёлка. - Хотите знать, как написать хорошую подростковую сцену? Пожалуйста: ограничьтесь петтингом. Это трогательно и реалистично. - Хотите знать, как написать хорошую мастурбационную сцену? Пожалуйста: ограничьтесь пальцами. Уберите у героя банан из попы, это не сцена, а трэш. - Хотите знать, как написать хорошую вуайеристскую сцену? Пожалуйста: в хорошей вуаеристской сцене главное внимание должно быть сосредоточенно на подглядывающем, а не на тех, за кем подглядывают. Иначе читателю становится ясно, что вы никакой не вуайерист, а только врете. - Хотите знать, как написать хорошую зоофилическую сцену? Пожалуйста: приведите животное, дайте ему подышать на героя/героиню и оставьте читателя наедине с его грязными мыслями. - Хотите знать, как написать хорошую ситофилическую сцену? Пожалуйста: несите сюда ваш банан.
Наткнулась тут на рекламу какого-то очередного тренинга: "Как стать классным любовником и в постели сносить девушкам крышу". Первая мысль: сносить крышу лучше всего из дробовика. Но я не об этом. Вот, дорогие девушки, может мне кто расскажет, что это за зверь такой - классный любовник. И чем он отличается от неклассных любовников? Он знает секретную кнопку? Или может делать это с тактовой частотой швейной машинки? Или что? Ну, есть ли у него какие-то общие признаки?
По моим наблюдениям, хороший любовник - тот, кто чувствует, что сейчас можно сделать вот это, а вот этого, напротив, делать не надо. И ведь в разные моменты это могут быть совсем разные вещи. Так что шаблон не сработает. А уж насчет сноса крыши - крышу вообще не то сносит: тут либо обаяние, либо дробовик.
Генерал! Наши карты - дерьмо. Я пас. Север вовсе не здесь, но в Полярном Круге. И Экватор шире, чем ваш лампас. Потому что фронт, генерал, на Юге. На таком расстояньи любой приказ превращается рацией в буги-вуги.
Генерал! Ералаш перерос в бардак. Бездорожье не даст подвести резервы и сменить белье: простыня - наждак; это, знаете, действует мне на нервы. Никогда до сих пор, полагаю, так не был загажен алтарь Минервы.
Генерал! Мы так долго сидим в грязи, что король червей загодя ликует, и кукушка безмолвствует. Упаси, впрочем, нас услыхать, как она кукует. Я считаю, надо сказать мерси, что противник не атакует.
Наши пушки уткнулись стволами вниз, ядра размякли. Одни горнисты, трубы свои извлекая из чехлов, как заядлые онанисты, драют их сутками так, что вдруг те исторгают звук.
Офицеры бродят, презрев устав, в галифе и кителях разной масти. Рядовые в кустах на сухих местах предаются друг с другом постыдной страсти, и краснеет, спуская пунцовый стяг, наш сержант-холостяк.
___
Генерал! Я сражался всегда, везде, как бы ни были шансы малы и шатки. Я не нуждался в другой звезде, кроме той, что у вас на шапке. Но теперь я как в сказке о том гвозде: вбитом в стену, лишенном шляпки.
Генерал! К сожалению, жизнь - одна. Чтоб не искать доказательств вящих, нам придется испить до дна чашу свою в этих скромных чащах: жизнь, вероятно, не так длинна, чтоб откладывать худшее в долгий ящик.
Генерал! Только душам нужны тела. Души ж, известно, чужды злорадства, и сюда нас, думаю, завела не стратегия даже, но жажда братства: лучше в чужие встревать дела, коли в своих нам не разобраться.
Генерал! И теперь у меня - мандраж. Не пойму, отчего: от стыда ль, от страха ль? От нехватки дам? Или просто - блажь? Не помогает ни врач, ни знахарь. Оттого, наверно, что повар ваш не разбирает, где соль, где сахар.
Генерал! Я боюсь, мы зашли в тупик. Это - месть пространства косой сажени. Наши пики ржавеют. Наличье пик - это еще не залог мишени. И не двинется тень наша дальше нас даже в закатный час.
___
Генерал! Вы знаете, я не трус. Выньте досье, наведите справки. К пуле я безразличен. Плюс я не боюсь ни врага, ни ставки. Пусть мне прилепят бубновый туз между лопаток - прошу отставки!
Я не хочу умирать из-за двух или трех королей, которых я вообще не видал в глаза (дело не в шорах, но в пыльных шторах). Впрочем, и жить за них тоже мне неохота. Вдвойне.
Генерал! Мне все надоело. Мне скучен крестовый поход. Мне скучен вид застывших в моем окне гор, перелесков, речных излучин. Плохо, ежели мир вовне изучен тем, кто внутри измучен.
Генерал! Я не думаю, что ряды ваши покинув, я их ослаблю. В этом не будет большой беды: я не солист, но я чужд ансамблю. Вынув мундштук из своей дуды, жгу свой мундир и ломаю саблю.
___
Птиц не видать, но они слышны. Снайпер, томясь от духовной жажды, то ли приказ, то ль письмо жены, сидя на ветке, читает дважды, и берет от скуки художник наш пушку на карандаш.
Генерал! Только Время оценит вас, ваши Канны, флеши, каре, когорты. В академиях будут впадать в экстаз; ваши баталии и натюрморты будут служить расширенью глаз, взглядов на мир и вообще аорты.
Генерал! Я вам должен сказать, что вы вроде крылатого льва при входе в некий подъезд. Ибо вас, увы, не существует вообще в природе. Нет, не то чтобы вы мертвы или же биты -- вас нет в колоде.
Генерал! Пусть меня отдадут под суд! Я вас хочу ознакомить с делом: сумма страданий дает абсурд; пусть же абсурд обладает телом! И да маячит его сосуд чем-то черным на чем-то белом.
Генерал, скажу вам еще одно: Генерал! Я взял вас для рифмы к слову "умирал" -- что было со мною, но Бог до конца от зерна полову не отделил, и сейчас ее употреблять -- вранье.
___
На пустыре, где в ночи горят два фонаря и гниют вагоны, наполовину с себя наряд сняв шутовской и сорвав погоны, я застываю, встречая взгляд камеры Лейц или глаз Горгоны.
Ночь. Мои мысли полны одной женщиной, чудной внутри и в профиль. То, что творится сейчас со мной, ниже небес, но превыше кровель. То, что творится со мной сейчас, не оскорбляет вас.
___
Генерал! Вас нету, и речь моя обращена, как обычно, ныне в ту пустоту, чьи края - края некой обширной, глухой пустыни, коей на картах, что вы и я видеть могли, даже нет в помине.
Генерал! Если все-таки вы меня слышите, значит, пустыня прячет некий оазис в себе, маня всадника этим; а всадник, значит, я; я пришпориваю коня; конь, генерал, никуда не скачет.
Генерал! Воевавший всегда как лев, я оставляю пятно на флаге. Генерал, даже карточный домик - хлев. Я пишу вам рапорт, припадаю к фляге. Для переживших великий блеф жизнь оставляет клочок бумаги.
— Я всегда хотел знать, — горько проговорил Ипслор, — что в этом мире есть такого, ради чего стоит жить? Смерть обдумал его вопрос и наконец ответил: — Кошки. Кошки — это хорошо.
Все их подводят в конце года, перед праздником, а я - в начале следующего. В конце года была книжка было вообще не до итогов. Итак, что сделала: - лишилась водительского удостоверения при странных обстоятельствах (нет, за рулем не пила)на полтора года, что в итоге и к лучшему; - похудела на 10 кг; - съездила в отпуск (в Андреевку и на неделю, но тоже хорошо); - уволилась с работы, ушла на фриланс; - написала книжку; - опубликовала хер знает сколько статей (надо хоть посчитать); - влюбилась намертво и так же намертво остыла; - сделала новую татуировку, тем самым избавившись от старой; - обзавелась той техникой, о которой давно мечтала: ридером и приличным ноутом; - рассчиталась с долгами; - решилась на переезд; - избавилась от лишних людей и мыслей; - научилась преодолевать собственную лень; - узнала много полезного и нового; - дозрела до смены деятельности; - поговорила с теми, с кем избегала общения долгие годы и стало очень легко; - услышала новых музык, прочла с полсотни книг (а может и больше, кто бы считал),бывала на рыбалке, на рейв-вечеринке, в кино, в лесу, в кабаках и театрах, шлялась по заброшенным ангарам, купалась дождливой ночью в море и теплой ночью в озере, занималась любовью, пила спиртное, курила травку, говорила на множество тем, молчала на множество тем, попадала в аварии, знакомилась с новыми людьми, скандалила и мирилась, варила кофе, жарила мясо, много курила и даже словила никотиновое отравление, одевалась и в тельняшку, и в длинное черное платье, носила каблуки и армейские ботинки, ходила босиком, болела простудами, читала экскурсии, стригла волосы, плакала, смеялась, жила.
Чего не сделала: - не научилась любить человечество целиком; - не вышла замуж, да и вообще не наладила хоть маломальски свою личную жизнь; - не стала миллионером; - не открыла свой бизнес; - не прочла "Войну и мир"; - не увиделась с дорогим другом из-за границы; - не научилась отдыхать по-нормальному; - не выучила испанский; - не написала ни одного художественного произведения; - так и не вернула Сереже его книги; - не научилась контролировать свой гребаный холерический темперамент.
@настроение:
"... наполовину с себя наряд сняв шутовской и сорвав погоны, я застываю, встречая взгляд камеры Лейц или глаз Горгоны"
Ну почему все так не вовремя? Я хотела дописать книгу и сдать ее 29-го - я ее дописала и сдала. Последний этап работы прошел без перерыва - с трех часов дня до десяти часов утра. За это время я выпила литр пива, литр кофе и выкурила четыре пачки сигарет. И вот тут я, по ходу, не учла пожелания своего организма. А организм был против.Организм к восьми утра начало тошнить. Но я же считаю себя хорошим солдатом. Книгу я окончила, превозмогая себя пошла в душ, оделась, накрасилась и собралась на свадьбу. В общем, доползти я смогла до дома быта, а потом, слава богу, успела уйти в глухую подворотню прежде, чем меня вывернуло. Бледная и дрожащая добралась обратно до дома и начались бесконечные задушевные беседы с фаянсовым другом. К часу дня подскочила температура. Поспать мне так и не удалось. Сейчас стало чуть легче, но толку-то? От слов мамы: "Дочь, надо поесть" у меня начинаются рвотные спазмы, курить я не могу, сижу и пью чай с лимоном.
И главное, обидно, что из-за такой, в сущности, мелочи, как ночная работа, я не пошла на мероприятие, подвела человека и вообще, неизвестно, как я себя буду чувствовать к новому году.
"Ну не шмогла я, не шмогла!!!" В продолжение спамо-темы. ))) Я, конечно, признаться, больше люблю пин ап, чем кавайных котяток, но в подобном сочетании оно не могло не произвести впечатление. )
Котики и пин-ап Как известно, девушки могут бесконечно рыскать по интернету в поисках милых фоточек котят, в то время, как мужиков больше интересуют сами девушки. Эта подборка котов, которые позируют в стиле девушек с пинап-плакатов - альтернатива для обоих полов. Мужики смотрят на левую часть картинок, девушки - на правую.