"Мы встретились в странный период моей жизни".
Можно было бы воспользоваться этой фразой Паланика, если бы все периоды моей жизни не были странными. После бессонной ночи, полной смеха и бесцельных блужданий по городу, мне трудно собраться с мыслями.
В общем, мы были знакомы. Знакомы лет с пятнадцати. Но эта неформальная юность - там все со всеми были знакомы. Я мало придаю этому значения. Это была смешная, пьяная, грешная, безбашенная юность, о которой, если честно, приятно вспоминать, но стыдно рассказывать. Все по Бродскому: "Улыбнусь порою, порой - отплюнусь".
Году в 2004 был странный период моей жизни. Ну, и его тоже. Нам было по восемнадцать. В этом возрасте у всех в жизни странные периоды. Не вижу смысла вникать в подробности. Это было то, что нужно. Просто два уставших человека схлестнулись и им стало легче. Я не помню подробностей - шесть лет прошло. Было холодно, начало декабря или конец февраля ("Я помню, ты была в кожаном плаще. Оно было с мехом. Местами".), мы что-то пили, потом шарахались и разговаривали, потом пили в подъезде нашего знакомого. Там были еще двое, но это тоже неважно. Я не помню, как пришла в голову светлая идея остаться в этом подъезде до утра. Важно то, что мы всю ночь просидели на деревянных ступенях в холодном подъезде. Важно то, что мы целовались и говорили и это было своего рода спасением. Когда начали ходить автобусы, он проводил меня до остановки и посадил на автобус. После этого мы не виделись шесть лет. Вероятность того, что мы встретимся была близка к нулю. Я не вспомнила о нем ни разу. Он говорит, что вспоминал. Случайность или "нога судьбы" - неизвестно. Так или иначе. Вчерашняя ночь убедительно доказала, что время разрушает не все. Сценарий - один в один, разница лишь во времени года, месте действия и возрасте героев. Ну, и диалоги, конечно уже другие.
Когда под утро на скамейке, я зацелованная, заглаженная, промерзшая, чуть прикрываю глаза, сидя в объятиях человека, он говорит: "Ты спокойная сейчас. Ты ведь редко спокойная". Он, наверняка, даже не знает, насколько он прав.
Я записываю эти строчки торопливо, пока все совсем свежо в памяти. Сейчас он ближе мне, чем те шесть лет назад. Но я боюсь, что еще шести лет не миновать. Как бы мне ни хотелось обратного.
Мы сидим всю ночь. Обнимаемся, чтобы не мерзнуть, целуемся, пьем шампанское, гримасничаем, смеемся и говорим. Мы уходим из этого двора в восемь утра. На улице совсем светло, а мы еле живые от смеха и бессонницы. Мы уходим, оставляя на пустой скамейке пустую бутылку из-под шампанского, мы уходим, тесно прижавшись друг к другу от холода, медленно, тихо, сонно. На моих ногах его сандалии 42-го размера (сломалась обувь, он сбегал домой и принес мне свою), я взъерошенная и, кажется, очень смешная. Перед автобусом поворачиваюсь, чтобы поцеловать его в уголок губ, он ловит мои губы, и я уезжаю. Уезжаю с мыслью, что мне просто никогда не найти слов, чтобы рассказать обо всем об этом.