Отца прооперировали. И подтвердили худший из возможных вариантов.
С этим просто надо жить теперь. Но мне страшно. Страшно и непривычно видеть этого человека, который ничем, кроме простуды, никогда не болел, на больничной койке. Страшно мотаться по три раза в день в больницу на край города и знать что это за больница. Страшно знать все это.
Он держится молодцом. Смеется над моей футболкой с неприличным рисунком и надписью "Honda", выдает мне ценные указания, отправляет меня в отпуск. Я стараюсь не показывать, что боюсь.
В остальных вопросах жизни все складывается лучше, чем задумывалось. Это радует. Правда, из-за напряжения я почти не сплю и ночью умудряюсь дойти в своих рассуждениях до необходимости расставания с близким человеком. Обычно, в это время он спит или почти спит и уже не в состоянии спорить со мной. И утром только спрашивает со смехом: "Ты все еще от меня ушла?". С рассветом ночной бред рассеивается и я не ухожу. Вся проблема, видимо, в том, что он хороший человек. А я не привыкла к хорошим людям в своей жизни - слишком богатый опыт любви с подонками. Но если вся остальная жизнь встала с ног на голову, может, стоит просто привыкнуть и смириться с тем, что кто-то может быть нежен и внимателен ко мне просто потому что я.
Цивик пахнет моими сигаретами и лавандой, урчит, если его гладить, и, кажется, любит меня, как и я его.
Завтра предпоследний день на работе. Машину оставлю дома, возьму шампанского и попрощаюсь со всеми. В пятницу за руль по-любому, поэтому проводы будут раньше. Я буду скучать по многим, с кем работала эти годы. Но в целом я безмерно счастлива тому, что я ухожу.