"Нельзя же из живого человека так жилы тянуть" - вертится на языке. Но тянешь, тянешь, по одной и, кажется, вот она - последняя, но пытка эта бесконечна. А я... я гребаная леди Гамильтон. Я пью и жду, заливаю в свою глотку обжигающее спиртное и расплавленный свинец ожидания. Телефон молчит. Почтовый ящик пуст. Медленное одичание. Мое сознание где-то не со мной. Сидя в курилке, сжимая сигарету в пальцах, подвисаю и забываю курить. Крайняя степень.
- Н-да... А с личной жизнью нужно что-то делать.
- А тебя не устраивает существующее положение вещей?
- Родная моя, хорошая... Если бы я хоть что-то понимала в существующем положении вещей, я бы могла сделать вывод - устраивает или нет. Но я нихрена не понимаю.


Пара сортов мате, несколько сортов кофе, кардамон, тростниковый сахар... Держу крупные зерна в ладони и понимаю, что в целом это отдает безнадегой, ибо самый лучший кофе я варю только для самых близких людей. Так сказать, вкладываю в это душу.

Приближающаяся зима медленно ввергает меня в отчаяние. Даже не в отчаяние, а в тупое понимание того, что еще одна одинокая зима меня просто добьет. Растопчет, размажет, разотрет в порошок. Просто уничтожит. Я стану сонной, растерянной и абсолютно равнодушной. Мертвой. Замерзшей, словно Кай после поцелуя Снежной Королевы.

Я думаю о том, как спастись, как исправить, но в голову не идет ни одной толковой мысли. Я перестала писать письма и звонить. Я перестала верить во что бы то ни было. Иногда мне кажется, что я перестала дышать.
Стоя в ванной я всматриваюсь в отражение своих почему-то бледно-серых глаз, обведенных темными кругами, своих запекшихся губ, своих морщинок на лице. Смотрю на себя и не узнаю. "Впрочем чувство, с которым глядишь на себя, это чувство забыл я". Я уже неделю сплю на незастеленной постели, в джинсах и свитере. Я промерзаю. Я хожу по квартире, я завариваю этот долбаный мате, я курю, а на самом деле мне хочется стакан водки и вырубиться. Не думать. Не жить. Спать.

Нужно что-то делать. Срочно. Знать бы что.