[frau Helga]

Извините, я не стану это закрывать. Это все мало имеет отношения к любви, но много - к одиночеству. Возможно, я это все напрасно пишу. Скорее всего.

невысказанность

Но с этим невозможно жить, это не запихивается ни в какую литературу, об этом некому рассказать.
О том, как мерзнут руки и ноги, и ты уходишь греть их под струей горячей воды, о том, какой сильный осенний ветер, о том, как промерзаешь на этом ветру, до костей, о том, как идешь, опираясь на него. О том, как сильно болят зубы - до обмороков. О том, что теперь случается так, что ночью ты просыпаешься от судорог. Всего несколько лет назад такого не случалось. О том, как просыпаешься часа в три и не можешь больше уснуть, слушаешь, как чердачная дверь скрипит на ветру и смерть кажется очень близкой. Ты вообще с возрастом начинаешь верить в нее, в смерть. И перестаешь верить в любовь. Еще о том, как одиночество гонит тебя вечером из дому в еще большее одиночество. О холодных ветреных улицах, о сквозняках в доме, о пустых троллейбусах, обо всех пустых троллейбусах и всех блюзах в наушниках.
Или еще о том, что хочется пить кофе в крохотных кофейнях, и курить, и обязательно немного спиртного. Потому что очень холодно на улице. А еще, стыдно признаться, тебе начало нравиться пить одной. В компании - перестало, а одной лучше всего. В полупустом баре или в комнате перед монитором, с музыкой и в тишине, или на балконе, с сигаретой и рюмкой, или на улице, на качелях, с книгой.
Или еще о том, что что читаешь, слушаешь и то, что тебя задевает, накрывает холодной тяжелой волной со-переживания, и все это в разы сильнее всяких трипов. Неважно, где. В автобусе, дома, на работе. У тебя стекленеет взгляд и ты перестаешь реагировать на внешние раздражители.
О том, как хочется осенью завернуться в шерстяное, о том, что голова болит постоянно, и день был дрянной и ты никуда не успел и весь в долгах, но ты едешь домой, ты смотришь как темнеет - и как-то странно несчастен и счастлив одновременно. И так трудно дышать. Труднее этого только молчать.
О том, как много значат сигареты в твоей одинокой системе ценностей. Сигареты, кофе и онлайновые библиотеки. О том, что у многих людей, когда они думают, что их никто не видит, такие прекрасные лица. А есть отсутствие лиц - и это очень страшно. О том, что тебе хочется зарыться в листья и остаться в этой осени навсегда. О том, что тебе отчаянно, по-детски хочется, чтобы тебя любили, но ты не умеешь так, чтобы любили, ты одичавшая, ты без рюмки-то и не разбираешь, что люди говорят тебе.
И еще о том, как смотрит на тебя большая часть мужчин - как на мясо, и тебя это бесит. Но при этом братская любовь тебя убивает. И ты не знаешь, чего хочешь. О своей бесконечной немоте. Об этой пытке - желании и невозможности говорить. О непонимании между людьми.
О том, что совсем непонятно - почему мне больно все это, как будто все это сквозь меня - чужие стихи, чужая музыка, чужие лица? И почему мне страшно то, что я, в сущности, плавно увядающая бездарность с претензией на неповторимость и гениальность? О том, как странно, что я со всем этим, с этими мыслями, с этой сигаретой в зубах, с одной подкатанной штаниной, иду на кухню, наливаю кофе, пью его, греюсь и этот дикий, непередаваемый ужас перед бессмысленностью и смертью отступает.

@темы: фаза острого бреда, изнаночное