У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
Над этим городом нет неба.
Тошнит от всего. От смерти, от жизни, от фобий, от чужих нерешительности и равнодушия, от своей тоски, от самой себя. Пять суток я живу чуть ли не на улице, пью с утра и до вечера, ем разноообразные таблеточки и сплю по два часа. Мне некуда бежать. Менструация наступает как раз в этот период маргинального образа жизни. Мои губы обветрены так, что шелестят при разговоре. У меня воспалены глаза. У меня температура. Мое сердце морзянкой выстукивает "SOS". Через все мое лицо огромная надпись "Спаси меня!". Но отчего-то никто не способен ее прочесть.
Тошнит от всего. От смерти, от жизни, от фобий, от чужих нерешительности и равнодушия, от своей тоски, от самой себя. Пять суток я живу чуть ли не на улице, пью с утра и до вечера, ем разноообразные таблеточки и сплю по два часа. Мне некуда бежать. Менструация наступает как раз в этот период маргинального образа жизни. Мои губы обветрены так, что шелестят при разговоре. У меня воспалены глаза. У меня температура. Мое сердце морзянкой выстукивает "SOS". Через все мое лицо огромная надпись "Спаси меня!". Но отчего-то никто не способен ее прочесть.
А насчет хуже... При любом раскладе дальше будет только хуже.
сорри.