У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
Твои волосы пахнут солнцем, твои губы - самбукой, твои ключицы - по-прежнему - тобой, твоим неповторимым запахом.
Ты что-то говоришь. О том, что все знаешь, о том, что не нужно ничего объяснять, о том, что нет смысла записывать номера друг друга, ибо мы помним их наизусть (мы и друг друга помним наизусть - хоть черти карты вен, родинок и шрамов). Мы говорим о планах на отпуск, о благодарности, о боли, об отболевшем, о любви, смерти и предопределении... А я... "Я слышу не то, что ты мне говоришь, но голос".
Мы стоим в подъезде, перед моей дверью - не нарушаем традиций. Меня несет куда-то на волнах алкогольного опьянения, и все что есть реального: твои руки, лицо, ключицы, волосы, твои поцелуи с анисовым привкусом...
И не нужно никаких просьб о прощении.
Ты что-то говоришь. О том, что все знаешь, о том, что не нужно ничего объяснять, о том, что нет смысла записывать номера друг друга, ибо мы помним их наизусть (мы и друг друга помним наизусть - хоть черти карты вен, родинок и шрамов). Мы говорим о планах на отпуск, о благодарности, о боли, об отболевшем, о любви, смерти и предопределении... А я... "Я слышу не то, что ты мне говоришь, но голос".
Мы стоим в подъезде, перед моей дверью - не нарушаем традиций. Меня несет куда-то на волнах алкогольного опьянения, и все что есть реального: твои руки, лицо, ключицы, волосы, твои поцелуи с анисовым привкусом...
И не нужно никаких просьб о прощении.