У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
У меня тут на днях случилась большая любовь.
К стихам одного автора. Как и всякий влюбленный человек, я стесняюсь говорить о предмете своей любви. Но ни о чем другом, кроме этих стихов, думать пока не могу.
Это я к чему: есть неоспоримое преимущество любви к произведению перед любовью к человеку, какому бы ни было. Стихи (как, впрочем, и проза) никого никогда не предают. А если их запомнить наизусть, то они еще и всегда с тобой.
Мне еще нет даже двадцати пяти, что я несу?
А что я несу? Я несу чушь. В массы. Есть такое призвание - чушь нести. Главное, чтоб чушь была качественная.
"Поэтому давайте соизмерять масштаб, чтоб потом не хныкать
(и чтоб по углам не хихикать — тоже давайте соизмерять масштаб),
потому что все, что ты сделал не так: лживый фильм, ужасную книгу —
всё в слабоумных тапках вернется к тебе назад".
А это вообще все, что я хотела знать, но боялась спросить.
К стихам одного автора. Как и всякий влюбленный человек, я стесняюсь говорить о предмете своей любви. Но ни о чем другом, кроме этих стихов, думать пока не могу.
Это я к чему: есть неоспоримое преимущество любви к произведению перед любовью к человеку, какому бы ни было. Стихи (как, впрочем, и проза) никого никогда не предают. А если их запомнить наизусть, то они еще и всегда с тобой.
Мне еще нет даже двадцати пяти, что я несу?
А что я несу? Я несу чушь. В массы. Есть такое призвание - чушь нести. Главное, чтоб чушь была качественная.
"Поэтому давайте соизмерять масштаб, чтоб потом не хныкать
(и чтоб по углам не хихикать — тоже давайте соизмерять масштаб),
потому что все, что ты сделал не так: лживый фильм, ужасную книгу —
всё в слабоумных тапках вернется к тебе назад".
А это вообще все, что я хотела знать, но боялась спросить.