У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
Я уже не могу справляться со своей агрессией. В горле булькают несказанные, но страшные и болезненные слова.
Мне казалось, что мне было нужно посоветоваться. Но в процессе советования вчера во время телефонного разговора, слыша какую-то реплику, обращенную другому человеку, спокойно говорю: "Извини, что отвлекаю" и кладу трубку. Потому что уже не верю, что мои слова имеют хоть какое-то значение. Человек перезванивает, начинает объясняться, я говорю: "Все понятно". Повышая голос: "Что тебе понятно?". "Всё" - и снова кладу трубку. В конце концов, какого хрена мучить друг друга? Да мне и не привыкать терять людей. Особенно тех, которые не слышат меня.
Мне бы очень хотелось, чтобы мне просто дали спокойно заниматься своими делами. Дело не в том, что я не люблю всех этих людей. Люблю. Но я не люблю, когда меня отвлекают.
В ванной утром перегорела лампочка. В свете свечи лицо кажется сильным и несколько зловещим.
Я очень устала. От всего. Единственный способ как-то наладить свою жизнь - одиночество. Не экзистенциальное, а обычное такое одиночество: пустой дом, спартанский быт, отключенный телефон, взаимодействие с людьми только на работе. Но мы в России. Здесь пустой дом - из области научной фантастики. Такие дела. И я не знаю, что с этим делать.
Мне казалось, что мне было нужно посоветоваться. Но в процессе советования вчера во время телефонного разговора, слыша какую-то реплику, обращенную другому человеку, спокойно говорю: "Извини, что отвлекаю" и кладу трубку. Потому что уже не верю, что мои слова имеют хоть какое-то значение. Человек перезванивает, начинает объясняться, я говорю: "Все понятно". Повышая голос: "Что тебе понятно?". "Всё" - и снова кладу трубку. В конце концов, какого хрена мучить друг друга? Да мне и не привыкать терять людей. Особенно тех, которые не слышат меня.
Мне бы очень хотелось, чтобы мне просто дали спокойно заниматься своими делами. Дело не в том, что я не люблю всех этих людей. Люблю. Но я не люблю, когда меня отвлекают.
В ванной утром перегорела лампочка. В свете свечи лицо кажется сильным и несколько зловещим.
Я очень устала. От всего. Единственный способ как-то наладить свою жизнь - одиночество. Не экзистенциальное, а обычное такое одиночество: пустой дом, спартанский быт, отключенный телефон, взаимодействие с людьми только на работе. Но мы в России. Здесь пустой дом - из области научной фантастики. Такие дела. И я не знаю, что с этим делать.
Для начала меньше общаться с людьми, которые тебя не слышат. Мне помогает.
Кстати, я очень люблю слушать, слышать тоже.
Кстати, я очень люблю слушать, слышать тоже. Это очень хорошо. Но я в последнее время с трудом подбираю слова. Мне трудно говорить, гораздо легче слушать и комментировать изредка.
Кстати, я очень люблю слушать, слышать тоже. Это очень хорошо. Но я в последнее время с трудом подбираю слова. Мне трудно говорить, гораздо легче слушать и комментировать изредка.
У меня есть другой вариант: ты интроверт. Интроверты ничего не хотят делать со своей нелюбовью к пустым разговорам, и им не нужно ничего с нею делать. Насколько я помню, эта черта определяется ещё на биологическом уровне.
Те, кто живут с тобой так жаждут общения? Ужас.
Хорошо, если захочешь порассказывать, я полностью в вашем распоряжении.
Согласно тестам я холерик. В целом, тесты правы, я весьма публичный человек, за исключением приступов, которые с некоторых пор стали приключаться. Меня тошнит не от пустых разговоров, я принимаю то, что разговоры могут быть пустыми, меня это не смущает - важное я оформлю в письменном виде. Меня все чаще начинает мутить при мысли о том, что мне нужно видеть людей. Просто. Видеть. Людей.