У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
Замучившись собственной апатией, совершила подвиг: смолола (ценой кухонных разрушений) кофе в старой электрокофемолке с двигателем от Ту-154, взяла древнюю стальную джезвочку с гравировкой на бочке и деревянной ручкой, кардамон из старых запасов и тростниковый сахар... Перелила получившееся в плосатую кружку с кошачьей мордой (переливать удобно - горлышко джезвы как раз стоит между кошачьими ушами). Результат оказался бесподобен назло моему дурному распололожению духа. И интересный момент: кофе пахнет кофе, а в комнате неожиданно запахло какими-то экзотическими цветами. Этот неуловимый запах, смешивающийся с запахом мартовского ветра, дующего в открытое окно, мягко настраивает меня на то, что все еще будет. Обязательно будет.
Одиннадцать вечера. Сигареты заканчиваются. Можно лечь спать, а наутро с новыми силами... Но у меня нет новых сил, зато есть желание сидеть всю ночь за работой и уверенность в том, что я смогу собрать в себе силы старые.
Кофе крепок безмерно. Полосатый кот на кружке, кажется, улыбается моему оптимизму.
Одиннадцать вечера. Сигареты заканчиваются. Можно лечь спать, а наутро с новыми силами... Но у меня нет новых сил, зато есть желание сидеть всю ночь за работой и уверенность в том, что я смогу собрать в себе силы старые.
Кофе крепок безмерно. Полосатый кот на кружке, кажется, улыбается моему оптимизму.