У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
Всё нормально кончено.
Напряжение, которое скапливается годами, обязательно вырвется наружу. Обоюдный страх и злость за то, что все не так. Крыша все равно съедет. Вот только сама же и не могу понять, зачем пытаться изуродовать человека, который УЖЕ от тебя ушел, которому на тебя уже по хую. Зато всем остальным дала просраться. Не хуй думать, что я замечательная. Я - сука и истеричка. И терпеть меня невозможно. Иначе бы от меня не уходили.
... браслеты синяков на запястьях...
Все кончено, все кончено, все кончено...
Я - ветер. Земля ушла из-под ног.
"Непонятная свобода обручем сдавила грудь..." Глубоко в трахее уселась боль, которая не дает сделать вдох. К губам примерзла ядовитая усмешка. Плечи шалью укрыл озноб. И повеситься бы, да только завтра на работе меня ждет шесть газетных полос.
Сгнило все изнутри, тихо и незаметно, пока я была занята, спасая мир.
Простите меня, мои дорогие, я ничего не смогу больше для вас сделать. У меня больше не осталось сил, которые вам нужны. А я без сил - не нужна никому.
Ах, откуда же такая потребность быть нужной? Наверное человеку надо куда-то приткнуться, знать, что тылы твои прикрыты и кто-то останется с тобой до конца. Никто не останется.
"Юродствуй, воруй, молись.
Будь одинок, как перст..."
Зато, я думаю, кто-то счастлив от этого, кто-то этого ждал. Как-то слишком по-христиански, пытаться кого-то осчастливить своей болью.
Господи кто-нибудь, дай мне сил сохранить спину прямой.
Напряжение, которое скапливается годами, обязательно вырвется наружу. Обоюдный страх и злость за то, что все не так. Крыша все равно съедет. Вот только сама же и не могу понять, зачем пытаться изуродовать человека, который УЖЕ от тебя ушел, которому на тебя уже по хую. Зато всем остальным дала просраться. Не хуй думать, что я замечательная. Я - сука и истеричка. И терпеть меня невозможно. Иначе бы от меня не уходили.
... браслеты синяков на запястьях...
Все кончено, все кончено, все кончено...
Я - ветер. Земля ушла из-под ног.
"Непонятная свобода обручем сдавила грудь..." Глубоко в трахее уселась боль, которая не дает сделать вдох. К губам примерзла ядовитая усмешка. Плечи шалью укрыл озноб. И повеситься бы, да только завтра на работе меня ждет шесть газетных полос.
Сгнило все изнутри, тихо и незаметно, пока я была занята, спасая мир.
Простите меня, мои дорогие, я ничего не смогу больше для вас сделать. У меня больше не осталось сил, которые вам нужны. А я без сил - не нужна никому.
Ах, откуда же такая потребность быть нужной? Наверное человеку надо куда-то приткнуться, знать, что тылы твои прикрыты и кто-то останется с тобой до конца. Никто не останется.
"Юродствуй, воруй, молись.
Будь одинок, как перст..."
Зато, я думаю, кто-то счастлив от этого, кто-то этого ждал. Как-то слишком по-христиански, пытаться кого-то осчастливить своей болью.
-
-
26.12.2007 в 01:13...Вы ошибаетесь, Светлый Человек: от "сук" не уходят... уходят от "замечательных"... к "сукам"... потому, что слишком сложно рядом с настоящим "люблю"... я проверила: и это на самом деле больно... когда меня любят и носят на руках при том, что я веду себя как вышеупомянутая "собака женского рода"... и плюют в душу тогда, когда во мне рождается искреннее... больше уже не рождается. сукой быть проще. ведь действительно, без сил мы не нужны никому.
-
-
27.11.2011 в 21:20-
-
28.11.2011 в 00:27