У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
Грудь, лишенная сердца не может так разрываться.
Ведь есть же придел и сверхчеловеческой боли.
Я танцевала ночами странные танцы,
Похоти приступ, обыкновенно зовя любовью.
Ах, это танго на плитах надгробных! Ах, по граниту
Босыми пятками! Кровь пузырится в венах.
Любовь под плитой похоронена, но не убита.
Она еле дышит под тяжестью этих измен, но
Едва ли она доживет хотя бы до ночи…
Я остаюсь танцевать на кладбище, презирая догмы.
В графе «смысл жизни» размашисто ставим прочерк.
До абсолютной смерти осталось совсем недолго.
21 июня 2007 г.
Ведь есть же придел и сверхчеловеческой боли.
Я танцевала ночами странные танцы,
Похоти приступ, обыкновенно зовя любовью.
Ах, это танго на плитах надгробных! Ах, по граниту
Босыми пятками! Кровь пузырится в венах.
Любовь под плитой похоронена, но не убита.
Она еле дышит под тяжестью этих измен, но
Едва ли она доживет хотя бы до ночи…
Я остаюсь танцевать на кладбище, презирая догмы.
В графе «смысл жизни» размашисто ставим прочерк.
До абсолютной смерти осталось совсем недолго.
21 июня 2007 г.