У меня нет принципов. У меня есть только нервы.
«Тылы неприкрыты, а значит прорвемся.
По лезвию бритвы, как по страницам бульварных газет.
Ты шепчешь с надеждой: «Вернемся? Вернемся?..»
Вернемся, конечно.
Но через тысячу лет…»
По лезвию бритвы, как по страницам бульварных газет.
Ты шепчешь с надеждой: «Вернемся? Вернемся?..»
Вернемся, конечно.
Но через тысячу лет…»
Интересно. Когда оказываешься в некой романтико-неповторимой ситуации, ты четко осознаешь, что: либо ты хочешь находиться в этой ситуации именно с этим человеком, либо совершенно не с этим человеком, с другим. А тут… Не сказать, чтоб уж сердце замирало, и жизнь казалось пустой без человека, но и никого другого не вижу. Классификации не поддается. И правда, что ж меня так тянет все по полочкам разложить? В черных волосах путаются пальцы, в светло-зеленых, словно море у берега, глазах, возле самых зрачков мерцают рыжеватые пятнышки. Солнечные блики на воде. Поэтично?
Угу. Для меня очень давно потеряло ценность, то, что нельзя передать словами. Чуть больше суток, проведенных в состоянии отсутствия реальности. Пошловатый романчик, судя по всему, написанный Ремарком (коньяк на набережной, смятые простыни, сплетенные пальцы, кофе, сигареты, кашель, напоминающий чахоточный, отсутствие будущего, перспектив…)
Стремительное прощание на перроне. Ни слезинки, ни подобия боли, тоски или чего-то подобного. Непонимание: мне тепло и хорошо, так зачем мне нужно туда, где холодно и мерзко?
Знаю.
Так. Надо.
Не могу навести порядок в голове, не могу ничего понять. А впрочем, это и неважно, наверное.
Я была рада всему. Мальчик, лекарство от скуки, от горестных морщин в углах губ, от сердечных болей, от недотраха и недоласканности. Выравнивание гормонального фона, снятие стресса, анальгетик.
Я счастлива. Без преувеличений.
Но, я цинична. Ничего не могу поделать.
потому - имей ввиду, но будь готова встретить...